Митрополит Александр (Немоловский) (1975–1960) и основание Брюссельско-Бельгийской епархии Русской Православной Церкви

Портрет Высокопреосвященнейшего Александра, архиепископа Северо-Американского и Алеутского. Художник Д. Ю. Маркович. 1928 г.

В архивных бумагах Брюссельско-Бельгийской архиепископии очень мало письменных документов от времени митрополита Александра (Немоловского). Впрочем, его жизнь пришлась на переломный и трагический период истории Русской Православной Церкви, а служение шло вдали от России, что и дало специфику в поиске архивных документов. Вопросы возникали уже касательно даты его рождения.

Так, в некрологе, опубликованном в «Журнале Московской Патриархии», был неверно указан год рождения — 1880-й^[1].

Аттестат № 183 Александра Александровича Немоловского о присвоении ему звания Действительного члена СПб Археологического Института. 10 мая 1901 (сс).

В чрезвычайно полезном справочнике «Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920–1995: Биографический справочник. Русский путь; YMCA-Press, 2007», автор которого, Антуан Нивьер, пользовался архивом Епархиального управления Западно-Европейского Русского Экзархата Константинопольского Патриархата, дата рождения владыки Александра значится: 10 апреля 1877 г. Однако наиболее достоверным представляется 1875 г., указанный митрополитом Мануилом (Лемешевским), который ссылался в своем сообщении на журнал «Прибавления к Церковным ведомостям» за 1909 г.^[2]

Грамота № 1243 о возведении иерея Александра Немоловского в протоиерейское достоинство

В указанных справочниках говорится об окончании Немоловским в 1901 г. Санкт-Петербургской духовной академии. Однако среди бумаг, которые будущий иерарх вывез в Бельгию из России через Америку и Турцию, есть свидетельство, о котором нет упоминаний в его биографиях. Аттестат за номером 183 гласит: «Санкт-Петербургский Археологический Институт, состоящий под Августейшим покровительством Его Императорского Высочества Великого Князя Сергия Александровича, удостоверяет, что окончивший курс С.-Петербургской Духовной Академии Александр Александрович Немоловский выслушал курс наук: первобытную и христианскую археологию, юридические древности, славяно-русскую палеографию, историческую географию и этнографию России, нумизматику, дипломатику и архивоведение, и по испытании в названных науках признан достойным звания действительного члена С.-Петербургского Археологического Института, в удостоверение чего дан этот аттестат за надлежащими подписями и с приложением печати Института. С.-Петербург 1901 года, Мая 10 дня».

Архиерейская ставленническая грамота епископа Алеутского Александра (Немоловского). 56,5 см х 78,5 см. Брюссельско-Бельгийское епархиальное управление

И далее печать и подписи директора Н. В. Покровского и других профессоров.

В целом в труде митрополита Мануила общая канва дат из жизни митрополита Александра соответствует действительности, но не хватает уточнений, в частности годы указываются без дней и месяцев.

Итак, в 1901 г. будущий архипастырь закончил Санкт-Петербургскую духовную академию и 18 ноября/12 декабря был рукоположен епископом Ямбургским Сергием (Страгородским) во диакона, а через неделю, 25 ноября/8 декабря — во иерея-целибата и направлен на служение в Северо-Американскую епархию, в приход города Филадельфия. С 1905 г. он служил в Рэдинге, а с 1906 г. — в Джерси-Сити, около Нью-Йорка.

В последующих датах жизни также встречаются неточности. Так, митрополит Мануил относительно даты возведения иерея Александра в сан протоиерея указывает лишь год — 1909-й, в то время как Нивьер указывает точную дату: 7 января 1909 г. Возможно, эта дата была получена из каких-то внутренних епархиальных циркуляров и распоряжений. Однако хранящаяся в Брюссельском архиве грамота на возведение иерея Александра Немоловского в протоиерейское достоинство указывает другие числа. Днем решения о поставлении его в сан протоиерея указано 18 мая, а днем подписания грамоты архиереем — 21 мая 1909 г.

Наконец, замечены особенности в дате поставления владыки Александра во епископа. «Православная энциклопедия» сообщает, что хиротония владыки была 15 ноября 1909 г.^[3] Митрополит Мануил указывает дату его архиерейской хиротонии: 15/28 ноября 1909 г. На первый взгляд, речь идет об одном дне, но по разным стилям. Однако ставленническая грамота владыки Александра сообщает, что 15 ноября было его наречение во епископы, а хиротония состоялась 27 ноября. Обе даты даны по старому стилю. 27 ноября в 1909 г. была суббота. В свою очередь, А. Нивьер ошибочно указывает, что хиротонию владыки 28 ноября возглавлял митрополит Владимир. В действительности хиротонию владыки Александра возглавлял Антоний (Вадковский), митрополит С.-Петербургский и Ладожский. Участвовали в хиротонии и подписали грамоту: будущий первомученик Владимир (Богоявленский), митрополит Московский и Коломенский; Флавиан, митрополит Киевский и Галицкий; Никандр, архиепископ Литовский и Виленский; будущий патриарх Всероссийский Тихон (Белавин), на тот момент архиепископ Ярославский и Ростовский; Иоанн, епископ Полтавский и Переяславский, а также протопресвитер военного и морского духовенства Александр Желобовский.

От американского периода жизни владыки Александра сохранился еще один документ, выданный в Нью-Йорке и публикуемый впервые. Это диплом за номером три Русского православно-христианского эмигрантского общества в Северной Америке, которое избрало владыку 31 декабря 1910 г. своим почетным членом. Документ интересен еще тем, что этот диплом, подписанный Платоном, архиепископом Алеутским и Северо-Американским, содержит также и подпись «Кафедрального протоиерея Александра Хотовицкого», будущего ключаря храма Христа Спасителя в Москве (1917 г.), участника Поместного собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг., ближайшего сподвижника патриарха Тихона, а потом и заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). Протопресвитер Александр Хотовицкий был расстрелян 19 августа 1937 г. и причислен к лику святых Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 1994 г.

Диплом епископа Александра (Немоловского) об избрании его почетным членом Русского православно-христианского общества в Северной Америке. 1910 г.

Диплом также подписали протоиерей Петр Попов и секретарь Николай Митропольский.

После переезда владыки Александра в Стамбул сведения о нем весьма скудны. Нивьер сообщает, что по назначению Константинопольского патриарха с 1924 по 1928 г. он был управляющим русскими приходами в Стамбуле^[4]. О тесных отношениях архиепископа Александра с патриархом Мелетием IV (Метаксакисом) (1871–1935) свидетельствуют некоторые факты и архивные фотографии. Так, владыка Александр оказался участником известного «всеправославного» конгресса (совещания), созванного патриархом Мелетием с 10 мая по 8 июня 1923 г. Будучи архиереем на покое с 7 января 1919 г., после финансовой проверки в Северо-Американской епархии, он почему-то был представлен на конгрессе как архиепископ Алеутский. Кроме него из русских архиереев присутствовал еще архиепископ Кишиневский Анастасий (Грибановский), который заседал на первых шести сессиях и подписал решения первых четырех. Однако оба архиерея не имели полномочий от Русской Церкви представлять ее.

В целом на «всеправославном» конгрессе было семь архиереев, двое из которых не имели полномочий представлять свою Церковь (при этом один вскоре покинул собрание), один архимандрит и четыре профессора-мирянина, один из которых был профессором математики и механики (М. Миланкович). На некоторых сессиях работы конгресса присутствовали англиканский епископ Чарльз Гор и священник Бакстон.

Участники Константинопольского конгресса 1923 г. Фото из архива проф. Аристида Паноти

Слабость авторитета собрания ощущаются даже на фотографиях, где архиепископ Александр сидит первым слева от Вселенского патриарха, как представитель целой Поместной Церкви, в то время как отсутствуют делегаты от древнейших восточных патриархатов — Александрийского, Иерусалимского и Антиохийского.

С точки зрения всего жизненного пути владыки Александра, его стамбульское присутствие совершенно не сочетается с последующими годами его жизни. В Бельгии он был известным хранителем «старины», благочестия и, самое главное, убежденным приверженцем старого стиля.

Из личных вещей архиепископа Александра в Брюсселе сохранилась фотография его участия в чине мироварения, совершенного во Вселенской патриархии 12 апреля 1928 г. На ней архиепископ Александр стоит среди облаченного духовенства третий слева. Другой образ владыки Александра раскрывается после его приезда в Бельгию. Как писал митрополит Евлогий: «Преемником отца Петра (Извольского) стал преосвященный Александр (Американский). После Америки он попал в Константинополь, оттуда турки его выселили вместе с другими русскими, протомив при высылке два дня в тюрьме. Владыка Александр приехал в Париж и оказался в самом неопределенном положении. Я предложил ему настоятельство в Брюссельском храме. Он энергично взял там бразды правления и быстро завоевал широкие симпатии. Оригинальной складки архипастырь.

Участники варения мира во Вселенском патриархате. 12 апреля 1928 г.

Истовый в служении (служит ежедневно), аскет, постник, проповедник агитационного американского типа с политическими оттенками в содержании своих проповедей, по полемическим взглядам монархист-легитимист. На богослужениях он поминает всех монархов Европы, служит в национальных трехцветных поручах, с такими же трехцветными ленточками на трикириях; в царские дни на церковном доме по его распоряжению развеваются русские национальные флаги»^[5].

Архиепископ Александр (Немоловский) с православными студентами, прихожанами Лувенского прихода. 1929 г.

Митрополит Евлогий назначил владыку Александра настоятелем брюссельского храма Святителя Николая Чудотворца. Однако следует отметить, что предшественник архиепископа по настоятельству, протоиерей Петр Извольский, бывший обер-прокурор Святейшего Синода Российской империи, был в Бельгии благочинным. Он проделал за время своего служения громадную работу. Во всех его поступках прослеживалась мысль государственного деятеля. Уже через год после приезда, в 1923 г., и повторно в 1926 г. он обращался к властям с просьбой легализовать Православную Церковь, чтобы священники, подобно католическим пастырям, получали жалование от государства^[6]. Эта его инициатива воплотилась в жизнь только в 1985 г. В 1922 г. отец Петр основал православный летний детский лагерь, куда ездил служить Литургии (лагерь существует до сих пор под шефством архиепископа Брюссельского и Бельгийского Симона); в 1923 г. — «Русский детский патронат в Бельгии», в 1924 г. — Русскую школу (существует до сих пор при Свято-Троицком храме Брюсселя), а также договорился с бельгийским кардиналом Мерсье, чтобы дети русских беженцев могли получать в Бельгии высшее образование. Кроме того, отец Петр стал посещать русских беженцев, эмигрантов по всей стране и служить в разных приемлемых для богослужения местах Литургии и совершать требы (в гаражах, трамвайных депо, в управлениях шахтами, ресторанах и т. д.). В результате его деятельности стали открываться русские приходы в Льеже (1922), Шарлеруа (1924), Генте (1925), Намюре (1925), Антверпене (1928). Также он подготовил открытие студенческого прихода при Лувенском университете (1929). Все эти вновь открытые храмы входили в Бельгийско-Голландский благочиннический округ, основанный митрополитом Евлогием 30 августа 1923 г., и находились в ответственности отца Петра^[7].

Владыка Александр начал трудиться в Брюсселе 5 января 1929 г. Это были годы, когда Бельгию постиг экономический кризис. Появилось много безработных, росла нужда, особенно среди бесправных русских беженцев. Стараниями владыки при Никольском храме была учреждена благотворительная бесплатная столовая^[8]. «Я не прибыл к Вам, чтобы вы мне служили, а чтобы послужить Вам. У меня не будет часов приема. Мои двери всегда открыты для каждого, кто имеет нужду во мне», — с этими словами владыка обратился 23 декабря/5 января 1929 г. к собравшимся на встречу с ним прихожанам^[9]. Он, подобно приходскому священнику, посещал больницы, старческие дома, приюты, совершал требы, отпевал на кладбищах, служил в различных помещениях — от амбаров до католических костелов. Будучи убежденным монархистом, он вскоре наладил прекрасные отношения с Бельгийским двором, и на его богослужения приходил король. В пасхальные дни, чтобы вместить на службу всех желающих, он совершал богослужения в просторном англиканском храме, который ему предоставлял местный англиканский пастор.

Расписание служб владыки Александра на Великий пост 1940 г.

Когда на Страстной неделе службу русского архиепископа посещал король, Святую Плащаницу, под которой шел архиепископ, несли послы православных стран, аккредитованных в Бельгии^[10]. При этом владыка Александр оставался очень доступным человеком, неукоснительно посещал детские православные лагеря, где совершал богослужения, а также, когда не находил транспорта, пешком ходил 25 километров в Лувен для совершения дважды в месяц Литургии для учащихся в Лувенском университете студентов^[11].

Архиепископ Александр с духовенством епархии в саду Никольского храма в Брюсселе

Владыка соорудил своего рода походную церковь для летнего детского лагеря, где порой служил под открытым небом, приезжая туда с протодьяконом и внимательно заботясь, чтобы питомцы причастились на Литургии полным составом. По воспоминаниям долгожителей, помнивших владыку, время его пребывания в Бельгии было охарактеризовано ежедневными утренними и вечерними службами, которые владыка совершал сам. Об этом свидетельствуют расписания богослужений, издаваемые тогда типографским способом, выполненные на одном листе размером несколько меньше газеты. Расписание на Великий пост печаталось отдельно. Главным делом владыки, безусловно, является основание им в Бельгии епархии Русской Православной Церкви. Будучи формально лишь настоятелем центрального благочиннического храма, владыка в силу своего архиерейского сана де-факто на месте исполнял обязанности викария: объезжал приходы, следил за благочинием в них, подыскивал кандидатов в священники для вновь открытых храмов, порой по благословению митрополита Евлогия вручал награды духовенству.

Владыка Евлогий в 1931 г. перешел под омофор Вселенского патриарха и был назначен Экзархом, при этом владыка Александр оставался в составе его епархии. Такое положение сохранялось до 1927 г., когда в Бельгию приехал назначенный Синодом РПЦЗ протоиерей Василий Виноградов (1876–1932). Появление «какой-то другой Русской Церкви» вызвало у бельгийских властей вопросы. Поэтому владыка Александр должен был представить администрации документ о его легальном статусе в качестве русского архиерея. Решением Синода Вселенского Патриархата от 11 декабря 1936 г. он получил право быть представителем экзарха патриарха Вселенского в королевстве Бельгия. К сожалению, оригинала этого решения не найдено, старые прихожане считали, что он был изъят гестапо во время ареста архиепископа. Однако тогда же, в 1936 г., это решение Синода для всеобщего ознакомления было опубликовано в бельгийской газете. Текст этого документа приводится полностью, с сохранением орфографии тех лет.

«Нотариальная копия Свидетельства Вселенской патриархии. (Зарегистр. в Брюссельск. Регистр. Бюро). ВСЕЛЕНСКАЯ ПАТРИАРХИЯ. Печать Вселенской Патриархии. Личный штемпель Его Святейшества:«Венiаминъ Божьею Милостью Архиепископъ Константинополя — Нового Рима и Патрiархъ Вселенский» собственною Его Святейшества рукою написано: «BEBEI», что означает «подтверждает».

СВИДЕТЕЛЬСТВО

По постановлении Священного Синода Вселенской патриархии настоящим подтверждается, что в целях учреждения административной организации Русских православных приходов в Европе на твердой базе, согласно с канонами Святой Православной Церкви, Вселенская патриархия учредила свою Экзархию для названных Православных приходов.

Монсеньер архиепископ — митрополит Евлогий (Георгиевский) был назначен Экзархом Вселенского патриарха, с поручением управлять и руководить Православными русскими Церквами и Приходами в Европе.

Монсеньер архиепископ Александр (Немоловский) действует в Королевстве Бельгийском в качестве представителя Экзарха Патриарха Вселенского в Европе, будучи одним и единственным легальным каноническим Главою Православной Русской Церкви в Бельгии.

Вследствие этого Вселенская патриархия не может признать находящимся в порядке перед Нею и Священными Канонами Православной Церкви некоторые русские приходы из числа образовавшихся вследствие большой эмиграции и которые подчинились группе русских епископов-эмигрантов, провозгласивших себя «русским православным синодом за-границей», произвольно присваивая себе, в полном противоречии с канонами Православной Церкви, право управления.

Настоящее свидетельство выдано по постановлению Священного Синода и по ходатайству Патриаршего Экзарха Монсеньера митрополита Евлогия (Георгиевского) Монсеньеру архиепископу Александру (Немоловскому) для представления в Министерство Юстиции Бельгийского Королевства.

Дано в Вселенской Патриархии. Константинополь, 11 декабря 1936 г. Главный секретарь Священного Синода АрхимандритАдамантис. Печать Священного Синода Вселенской Патриархии.

Настоящее Патриаршее Свидетельство с личной печатью Его Святейшества Патриарха Вселенского и собственноручное начертание Его Святейшества «ВЕВЕI», что означает «подтверждает», легализовано в Бельгийской Королевской Легации в Турции 12 декабря 1936 года и затем в Министерстве Иностранных Дел в г. Брюсселе 31 декабря 1936 года.

С нотариальной копией верно. Секретарь Дембадзе»^[12].

Чтобы полностью упорядочить свое законное положение в Бельгии, владыка Александр обратился к Его Величеству королю Леопольду III с просьбой легализовать его юридический статус. 5 июня 1937 г. король Леопольд III издал Эдикт (указ), который учреждал в королевстве «Архиепископию Русской Православной Церкви в Бельгии»^[13]. Ей был дарован статус «учреждения общественной полезности»^[14], а владыке Александру дарован титул «Русского православного архиепископа Брюссельского и Бельгийского»^[15] .

Митрополит Евлогий в книге «Путь моей жизни» вспоминал: «Это событие было отпраздновано торжественным богослужением — молебствием пред началом литургии в день святителя Николая, в большом англиканском храме при многолюдном стечении народа. Секретарь архиепископа Думбадзе вводил в церковь и устанавливал на приготовленные места дипломатических представителей православных держав и членов местного городского управления. Молебен был, так сказать, церковно-гражданского характера с возглашением множества многолетий и вечной памяти: закончился он пением бельгийского гимна. Была, конечно, торжественная трапеза. Вообще это событие, имеющее, несомненно, огромное значение для правового положения Русской Православной Церкви в Бельгии, было отпраздновано необычайно торжественно»^[16].

Событие проходило в англиканском храме на рю де Стасар, 16–18, настоятелем которого в эти годы был священник Филипп Мур, с которым у владыки сложились прекрасные отношения. В новообразованной епархии Свято-Никольский храм, бывшая церковь Императорской Российской Миссии в королевстве Бельгия, стал кафедральным, а в состав вошли приходы святого Целителя Пантелеимона на рю де ля Турéль в Брюсселе, храм детского приюта Кузьминой-Караваевой, переехавший из Константинополя, а также Троицкий в Шарлеруа, Александра Невского в Льеже, храмы в Намюре, Генте, Лувене (святых Георгия и Татьяны), в Гааге (Голландия) и временный храм в детском лагере в Жодуàне.

Еще до начала Второй мировой войны из Германии, предвидя грядущую опасность, массово выселялись антифашисты. По наивности они часто оседали в соседних странах: Бельгии, Голландии, Франции. Когда Гитлер пришел к власти, было издано тайное распоряжение выявить всех сбежавших. Поэтому после оккупации Бельгии Германией по стране выискивали всех хорошо говорящих по-немецки. Так, один прихожанин Свято-Никольского собора, желая помочь разобраться с расписанием автобусов, заговорил с патрулем на немецком языке и тут же был арестован, а впоследствии сослан в концентрационный лагерь на Северное море. Он был не немцем, но русским дворянином. Язык он выучил от гувернантки-немки в своем поместье в Российской империи^[17].

Германия оккупировала Бельгию в мае 1940 г. Владыка Александр всегда воспринимал нацистское движение крайне отрицательно. Это было известно русским эмигрантам, симпатизировавшим нацистам. Однако имея большой авторитет среди паствы и будучи известным при Дворе, он избегал ареста, до времени его терпели. Причиной его ареста послужили следующие обстоятельства. После оккупации Бельгии немцы учредили для всех русских, проживавших в стране, так называемый «Русский комитет взаимопомощи» (Зипо-SD).

Богослужение в англиканском храме в присутствии бельгийского короля совершает архиепископ Александр (Немоловский). 30-е гг. XX в.

Во главе этой организации оккупационным режимом был поставлен известный тогда коллаборационист с фашистами Ю. Л. Войцеховский, исполнявший своего рода роль «гауляйтера» для русских. По немецкому плану, все русские, проживающие в Бельгии, должны были зарегистрироваться в этой организации, а все эмигрантские организации должны были самораспуститься и прекратить свою деятельность. Соответственно, все, что сохранялось от отца Петра Извольского, и все общественные организации, которые были учреждены после него, должны были прекратить свое существование. Церковь могла продолжать свою деятельность при условии, что также, наряду с другими объединениями, пройдет регистрацию в Зипо-SD. Владыка Александр считал это неприемлемым. Войцеховский был хорошо известен владыке, так как он с 1934 г. занимался различными политическими инициативами, при этом в церковь никогда не ходил.

Владыка осуждал нацизм, когда слышал, что он в Германии набирает силу. Тем не менее среди прихожан были люди, «увлекающиеся идеями Гитлера, считая, что он с бескорыстной целью ведет борьбу не против России, а против коммунизма. Владыка Александр своим прозорливым умом видел их заблуждения и понимал, что дело идет к неизбежному завоеванию, вторжению германских сил в Россию… Наиболее ослепленные пытались оказать давление на владыку, доходя до угроз, требовали, чтобы он присоединился к общему настроению, открыто признал бы правоту Гитлера»^[18].

Еще в 1938 году 31 июля, во время воскресной Литургии, он сказал: «Нам посланы страшные испытания… В Германии жестокий варвар Гитлер уничтожает христианскую веру, одновременно насаждая язычество. Мы молим Бога, чтобы он спас эту страну от этого ужасного человека, так как там еще хуже, чем в советской России»^[19].      Как писал современник тех лет о владыке: «Если дело касалось его убеждений, то владыка не уступал, если он знал по совести своей, что прав, но ни предостережения, ни угрозы… не останавливали его. “Пусть осуждают, пусть критикуют, — говорил он, — я иначе поступить не могу”»^[20]. Среди прихожан стало известно, что владыке угрожает арест: «Верные прихожане уговаривали его скрыться и даже насильно увезли. Но через сутки он вернулся, не желая бросить свою паству»^[21]. Все были уверены, что донес на него Войцеховский. Фашисты решили устранить архипастыря. Гестапо арестовало его в праздник Казанской иконы Божией матери, 22 октября/4 ноября 1940 г. «Владыка отслужил литургию, в продолжении которой гестаповцы стояли в коридоре, потом он спокойно разоблачился, надел рясу и вышел из алтаря»^[22]. По воспоминаниям Марии Драшусовой, «твердая вера делала владыку бесстрашным. Смело шел он вразрез с общественным мнением, не побоялся пришедшего арестовывать штурмфюрера немецкого гестапо; когда тот вызывающе спросил владыку: “Вы Немоловский?”, Владыка выпрямился и, прямо глядя ему в глаза, с достоинством ответил: “Я — архиепископ Брюссельский и Бельгийский Александр. Что вам от меня угодно?” Не привыкший к такому поведению оберштурмфюрер сбавил тон. После краткого обыска и допроса… покои владыки опечатали, причем отцу протодьякону и мне, красноречиво указывая на револьвер, было сказано, что за целость печати мы отвечаем… На мольбы не увозить владыку, а подписать допрос здесь, он объявил: “Мы здесь слишком мелкие сошки, чтобы распоряжаться судьбой таких лиц, он должен ехать в Германию”. Видя спокойствие и величие владыка, он снова имел человеческую реакцию и, проходя через притвор, сказал мне: “Переведите ему, чтобы он зашел в алтарь и взял себе что-нибудь на память”. Владыка взял малое евангелие, скорбным взглядом окинул церковь и благословил нас»^[23].

«Храм был полон народа. Все в безмолвии стояли и ждали. Авторитет владыки был так высок, что немцы боялись возмущения даже среди соседей, поэтому они переодели владыку и, чтобы его не узнали, надели на него широкополую черную шляпу, такую, как носят евреи, быстро вывели из дома и увезли»^[24], — вспоминала Мария Драшусова. Далее она продолжает: «К трем часам мне велено было явиться в Гестапо для перевода показаний владыки, после чего его увели»^[25]. «Во время допросов ему повесили на шею дощечку с надписью “враг № 2”. Указывая на нее, владыка гневно спросил: “Почему два? Я — враг немцам, захватившим Бельгию, номер один”»^[26]. Владыка был вывезен в Аахен и посажен в тюрьму, позднее перемещен в Берлин. «Его мучили физически (год спустя по возвращении он еще залечивал раны), а главное — морально: привязывали к койке, чтобы не мог вставать на молитву, посылали, для оскорбления, чистить лагерные нужники. Но тут Господь сжалился: какой-то поляк, бросившись к его ногам, сказал: “Не допущу, чтобы пане архиерее осквернил руку, благословляющую Причастие”, — и умудрился делать эту работу за него»^[27].

В целом период пребывания владыки Александра в немецком заточении мало изучен, так как от этого военного времени сохранились весьма скудные сведения. Из официальных документов известно только письмо начальника полиции безопасности и СД от 26 февраля 1942 г., в котором он информировал германское Министерство иностранных дел: «В связи со своей антинемецкой позицией представляющий митрополита Евлогия архиепископ Александр Немоловский был удален из Бельгии и интернирован в Берлин — Тегель»^[28] .

Кроме известного факта, что заточение владыки Александра было заменено на домашний арест в Тегельском храме Берлина, которое выхлопотал для него перед немецкими властями архиепископ Серафим (Ляде)^[29], этнический немец, есть еще небольшие личные воспоминания владыки, записанные, по-видимому, его секретарем, а также письма, которые он получал, уже будучи освобожденным. Так, в частности сообщается, что «архиепископ Серафим, сжалившись над тяжелым положением владыки, убеждал его подписать заготовленное им письмо Гитлеру, в котором владыка должен был выразить сожаление о своих выступлениях против него. Но владыка, несмотря на все свое унижение, решительно отказался от получения свободы таким путем»^[30]. В записях есть и такое свидетельство: «Во время страшных берлинских бомбардировок владыка никогда не прятался в убежища — днем служил молебен в церкви, так как духовенство убегало в бункера; ночью оставался в Александерхейм — доме для престарелых, где ему указано было жить в “музейной комнате”, и успокаивал стариков»^[31].

По Свидетельству Нивьера, домашний арест владыки Александра проходил в Берлине с 1941 по 1945 г. в кладбищенском Тегельском храме, где он был псаломщиком с «запрещением совершать богослужения и проповедовать»^[32]. Интересно письмо, которое владыка Александр получил от управляющего старческим домом «Alexander Heim» из Берлина, по-видимому, по случаю присвоения ему от бельгийского правительства пожизненной пенсии как комбатанту — участнику антигитлеровского сопротивления. В нем говорилось: «Сердечно поздравляем Вас, высокочтимый, горячо любимый владыка, с заслуженной наградой. Мы лично видели все Ваши тяжелые переживания и оскорбления, которые Вам пришлось пережить. Ваши молитвы и глубокая вера в помощь Божию спасла Вас и окружающую Вас православную паству, заброшенных на работы русских людей. Переполненный Тегельский храм возносил вместе с Вами горячие молитвы о спасении их и нас. Знаем, как Вы делились с нами последним куском хлеба. Также подтверждаем, что Вы, наш дорогой молитвенник, спасли Александрхейм от пожара брошенных бомб. Много и много можно было бы написать»^[33].

«Война шла к концу, бомбардировки не прекращались, все горело. Во время какой-то службы квартал, где находилась русская церковь, попал под особо жестокий обстрел. Все побежали в бомбоубежище. Владыка вышел из алтаря, где стоял неприметно, и обратился к редким оставшимся: “Куда вы? Не бойтесь! Идите за мной”. Взяв сосудик со святой водой, он вышел и покропил крестообразно в сторону бушующего огня… ветер повернулся, и среди дымящихся развалин нетронутой осталась одна церковь. Этот перерыв в преследованиях был недолог, и владыка был приговорен к расстрелу. Только молниеносное вторжение русских войск в Берлин спасло его в ту ночь: немцам было уже не до него»^[34].

Сам архиепископ Александр с доброй иронией вспоминал свои берлинские дни. «Следуя Христову учению, он платил добром за зло. Когда предававшие его, оказываясь в беде, прибегали к его заступничеству, он помогал им. Был в Германии один священник, много зла сделавший владыке во время его заключения. “А я все-таки отомстил ему”, — рассказывал владыка. “Как же?” — спросили его. “Выхлопотал ему усиленный паек на семью”»^[35]. Вот еще случай, изложенный в другом письме, полученном владыкой от очередного «врага», которого архиепископ спас, уже после войны, от грозящего ему преследования за приверженность Гитлеру. «За Вашу незлобивость, за всеобъемлющую любовь, покрывающую хитоном отеческого снисхождения и прощения, душевную убогость детей своих, приношу Вашему Высокопреосвященству от себя и семьи моей глубокую и искреннюю благодарность блудного сына, вновь обретшего объятия отча»^[36].

Между тем после ареста архиепископа Александра приходы его евлогианской бельгийской паствы были включены в Германскую епархию архиепископа Серафима (Ляде). В 1941 г. последний дважды приезжал в Брюссель, стараясь реорганизовать жизнь бельгийских приходов. «В связи с этим он писал 1 декабря 1941 года в Рейхсминистерство церковных дел, что прежняя ожесточенная борьба представителей “карловацкого” и “евлогианского” направлений теперь урегулирована, однако в предшествующие годы накопилось много взаимной враждебности, для ликвидации которой необходимо принять определенные меры. “В конце концов я даже в настоящий момент считаю роспуск церковных советов всех православных приходов Бельгии (обеих ориентаций) необходимым. Вместо прежних церковных советов в каждом приходе должен быть назначен один уполномоченный”. Владыка просил также разрешить назначить своим представителем в Бельгии протопресвитера А. Шабашева»^[37].

Начальник полиции безопасности и СД согласился на преобразование бельгийских приходов, А. Шабашев был назначен представителем владыки для карловацких общин, в свою очередь, для приходов юрисдикции митрополита Евлогия, то есть для паствы архиепископа Александра (Немоловского), был назначен священник Грипп-Киселев^[38]. На деле это обозначало разгон всех старых приходских общин и замена их симпатизировавшими Гитлеру администраторами. На примере прихода Святой Троицы в Шарлеруа это выглядело следующим образом. Из Берлина был прислан иеромонах Кирилл. В день, когда немцы шли маршем по дороге, где стоял храм, «иеромонах Кирилл вышел на улицу и приветствовал оккупантов, приплясывая, с радостными криками»^[39]. Он «неоднократно говорил в храме о своих симпатиях к Гитлеру. В конце концов произошел открытый раскол прихожан на две группировки. Преобладающее большинство сохранило верность Парижской архиепископии. Тогда иеромонах Кирилл под угрозой немецких репрессий самовольно отстранил старосту и приходской совет, отобрал у казначея приходскую кассу и назначил на все эти должности своих немногочисленных единомышленников»^[40]. Приверженцы митрополита Евлогия основали новую общину. Тогда иеромонах Кирилл «обратился к немецким оккупационным властям с требованием закрыть этот новый “бесконтрольный, самоопределившийся приход”. Начались гестаповские репрессии. Прихожан начали арестовывать и сажать в тюрьму»^[41]. Такая же ситуация была и в других приходах: в те годы было шесть «евлогианских» и два «карловацких».

В целом в период оккупации церковная жизнь в Бельгии была в крайне стесненном состоянии. Автор этих строк неоднократно слышал от Н. Г. Гейнгардт, что от священника Грипп-Киселева Никольский храм, где до ареста служил владыка Александр, очень много претерпел. Об отношении основной массы русских эмигрантов к нацистам красноречиво свидетельствует факт, что уже на второй день после освобождения Бельгии «русский гауляйтер» Войцеховский был расстрелян неизвестным на пороге собственного дома. Полицейское расследование не дало никаких результатов.

Спасение архиепископа Александра из плена также мало документировано, считают, что это произошло за несколько дней до окончания войны, 30 апреля 1945 г. Тегель был в советской зоне освобождения. Митрополит Евлогий (Георгиевский) в Париже присоединился к Русской Православной Церкви 2 сентября 1945 г. Нивьер сообщает, что владыка Александр присоединился к Московской Патриархии 12 октября 1945 г. и «назначен архиепископом Берлинским на правах викария митрополита Евлогия с сохранением пастырского окормления бельгийских приходов (24.10.1945)»^[42].

Согласно публикации «Журнала Московской Патриархии», архиепископ Александр и шесть приходов Германской епархии, ранее состоявшие в РПЦЗ, были приняты в юрисдикцию Московской Патриархии 23 октября 1945 г.^[43]

В июле 1946 г. по приглашению Патриарха Московского и всея Руси Алексия владыка Александр посетил после 35-летнего отсутствия Москву и Киев. Он оставил записи своих впечатлений под названием «Что мои глаза видели в Москве и Киеве». Записи были опубликованы в десятом номере «Журнала Московской Патриархии» за 1946 г. Однако в печатной версии журнала и рукописи есть расхождения, поэтому весьма интересно ознакомиться с рукописной версией, которая ниже публикуется в приложении.

Повествование составлено в несколько восторженном тоне. Это можно понять, так как архиепископ приехал в Россию после многих лет пребывания на эмигрантском Западе. Со стороны властей предержащих, конечно, это были отчасти его «смотрины», так как многие годы архиепископ находился среди белогвардейской эмиграции. Тем не менее в своих записях владыка очень искренен. Он действительно был героем у страны-победителя. Прошел застенки гестапо, где его не успели расстрелять. Владыка повествует о встрече со святейшим патриархом Алексием (Симанским), о посещении храмов Москвы и Киева, о поездке в Троице-Сергиеву Лавру. Эти записи были своего рода «парадной страницей» Церкви, государство которой было страной-победителем.

Во время пребывания владыки Александра в России он обратился к Святейшему Патриарху Алексию I с прошением о возможности создания в Бельгии отдельной, самостоятельной епархии, выделив ее из состава Западно-Европейского Экзархата. Это обращение было результатом кризиса, происходившего в парижском Экзархате. Митрополит Евлогий доживал последние дни, он скончался 8 августа 1946 г. В последний месяц его правления в экзархате усиливались мнения о необходимости ухода от «советского» Московского Патриархата, о желании вернуться опять под омофор Вселенского, чего владыка Александр не желал.

Результатом обращения к Патриарху Алексию (Симанскому) было постановление Священного Синода от 29 августа 1946 г., которое последовало через двадцать один день после смерти митрополита Евлогия. В нем говорилось: «Согласно ходатайству Преосвященного Александра, архиепископа Брюссельского и Бельгийского, о непосредственном подчинении его Патриарху Московскому и всея Руси, в виду неудобства сношений с Святейшим Патриархом через Париж — выделить Бельгийские и Германские приходы, управляемые Преосвященным Александром, из состава Западно-Европейского Экзархата, подчинив их непосредственно ведению Патриарха Московского, предоставив Преосвященному Александру, архиепископу Брюссельскому и Бельгийскому, права епархиального архиерея по управлению этими приходами»^[44].

Через два с небольшим месяца после кончины митрополита Евлогия, 16–20 октября 1946 г., в Париже было проведено общеепархиальное собрание, на котором избирали преемника Экзарха. Устроители, понимая, что архиепископ Александр, который еще формально числился и в Бельгии, и во Франции в составе Экзархата, будет выступать на собрании в пользу Московского Патриархата, просто не послали ему вовремя приглашение и провели выборы без него, избрав митрополита Владимира (Тихоницкого), проголосовав при этом о переходе обратно в состав Вселенской Патриархии.

В Бельгии пять приходов приняли это решение. Владыка Александр остался со своим Никольским храмом в одиночестве. Чтобы закрепить свой статус правящего архиерея, он юридически отразил его в статутах Брюссельско-Бельгийской Архиепископии и «указом Регента Бельгии принца Шарля от 27 октября 1947 г., епархия была «непосредственно подчинена духовной власти Его Святейшества Патриарха Московского и Всероссийского Алексия»^[45].

Журнал № 25 Священного Синода РПЦ от 29.08.1946 г.

Между тем в эти годы разделения бельгийской паствы на три юрисдикции — «московской», «зарубежной» и «константинопольской» — владыка призывал всех уйти от взаимного озлобления. С амвона он неоднократно со скорбью говорил: «Это грех архиереев, ссорящихся между собой и раздирающих хитон Христов. Вы же ни при чем. Церковь Православная едина: догматы нигде не повреждены, служба совершается одинаково всюду, можете ходить. Ходите куда душа лежит, где легче молиться, главное не злобствуйте, не судите. Разделения — это не раскол — это недоразумения, с нашим поколением кончатся они»^[46].

Летний детский лагерь Бельгийской епархии. Сидит в центре архиепископ Брюссельский и бельгийский Симон

Время показало правоту слов владыки. Два прихода РПЦЗ теперь в единстве с Московской Патриархией. Приходы Вселенского Патриархата представляют из себя следующую ситуацию: Русские приходы в Намюре, Лувене, Генте и Антверпене перестали существовать, на месте трех первых открыты новые в составе Московской Патриархии (Намюр в 2007), (Лувен в 2003), (Антверпен в 2005). Свято-Троицкий приход в Шарлеруа перешел в Московскую Патриархию в 2002 г., храм в приюте Кузьминой-Караваевой пребывает в плачевном состоянии из-за судов, которые делят общину. В Льеже, кроме прихода парижской рю Дарю, с 2006 г. основана община Московского Патриархата, которая сейчас строит себе новый храм.

После владыки Александра епархией управлял архиепископ Василий (Кривошеин) (1900–1985). При нем были открыты два прихода: святой Праведной Анны (1973) и Покрова Пресвятой Богородицы (1963), часовня в честь Всех Российских святых в университетском кампусе «Нового Лувена» (1984), а также мужской монастырь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (1976).

С 1987 г. по настоящее время епархией управляет архиепископ Брюссельский и Бельгийский Симон (Ишунин). Епархия насчитывает 18 приходов, два монастыря (мужской на фламандском языке) и женский (на французском). При нем были открыты храмы во всех значимых городах страны: Антверпене, Малине, Остенде, Турне, Монсе, Шарлеруа, Намюре, Льеже, Левене, в кампусе Лувенского университета, в провинции Люксембург. Русская Школа, основанная в 1924 г., насчитывает 150 детей. Летний детский лагерь, куда неукоснительно ездил владыка Александр, теперь возглавляет архиепископ Брюссельский и Бельгийский Симон.

Приложение

Архиепископ Александр (Немоловский).

Что мои глаза видели в Москве и Киеве.

«И видевый это свидетельствова, и истинно есть свидетельство его» (Иоанн, 19:35).

Когда-то в сказках читал о ковре-самолете. Теперь это действительность.

5-го июля <1946 г.> в 10 часов утра на русском самолете вылетели из Берлина в Москву я и избранные мною спутники: благочинный берлинских церквей протоиерей Сергий Положенский и настоятель церкви святых равноапостольных царей Константина и Елены в Тегеле священник Аркадий Закидальский. Так как путешествие мое было по вызову Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия, Берлинская Русская военная комендатура предоставила нам эту возможность — вместо 3½ суток поездом совершить на самолете переезд в Москву в 6½ часов. Летели мы над облаками, казавшимися сплошными сугробами, чрез которые земли не было видно. Над нами голубело небо, пронизанное солнечными лучами. Тихо плавал самолет по воздушному океану — казалось, едем поездом, — совсем не замечалось быстроты полета — более 300 километров в час.

Временами показывались чрез облака черно-зелено-белые крапинки, черные кривые линии — далекая земля с ее лесами, реками, городами.

— Москва! Москва! — заговорили пассажиры. Всех их было двадцать пять. Самолет вздрогнул, начал спускаться вниз. Быстро пробежали по земле. Приехали.

Нас встретили на аэродроме наши старые знакомые — бывшие в Берлине в октябре 45 года — управделами Московской Патриархии протопресвитер Н. Колчицкий, по верности церкви, пастырской опытности и ясному пониманию современных церковных дел принадлежащий к славной плеяде И. Янышева и А. Желобовского; так напоминающий преподобного Антония Печерского — благодушный, но, как говорят, очень строгий — благочинный протоиерей Ф. Казанский, а также представитель Г. Карпова — председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР.

Быстро домчались автомобилем до гостиницы Savoy, где нам было отведено помещение. Оправились с дороги. Слава тебе, Господи! Мы в Москве — сердце России.

«Святейший вас ожидает», — сказал отец протопресвитер после приветствий и дружеских объятий. Едем! Вот мы в Патриархии. Святейший патриарх Московский и всея Руси — не только в границах Русского государства, но и по всему свету разбросанных частицах Святой Руси (это наши храмы и группирующиеся возле них церковные общины). Когда в 1913 году Почаевскую Свято-Успенскую лавру посетил Блаженнейший Григорий IV, патриарх Антиохийский, встретивший его у святых ворот архиепископ Антоний Волынский простерся ниц, ясно показывая, что патриарх не токмо архиерей, Ангел Церкви Божией, Великий Господин. (Уместно вспомнить, что в Бозе почивающий патриарх Григорий в 1913 году с сонмом святителей в Древле-Софийском храме в Великом Новгороде хиротонисал нынешнего нашего Святейшего патриарха во епископа).

Понятно, с каким душевным трепетом входили мы в патриаршие покои. И вот предстали мы пред светлым ликом Святейшего. Первое впечатление: это не восковое бледное лицо подвижника, но лик, удаленный от обычного вида, одухотворенный, озаренный лучистым блеском глаз, в коих виден и ум, и доброта, и жертвенная готовность все совершить для блага церкви.

Несколько ласковых приветственных слов и приглашение помолиться в Крестовой патриаршей церкви на Всенощной по случаю праздника в честь святой Владимирской иконы Богоматери (23 июня ст. ст.). Вошли в храм. Все стены в иконах — и на дереве, и на холсте, и в серебряных ризах. Вместо иконостаса — две больших напольных иконы в ризах и над ними икона Тайной Вечери. Царских Врат нет — одна Завеса. Служит архимандрит Иоанн с архидиаконом Георгием. Трогательно-молитвенно поет квартет. Святейший принимает участие в пении. Сам изволит читать канон. Как-то особенно радостно звучат нам слова тропаря: «Днесь светло красуется славнейший град Москва…»

После богослужения трапезовали у Святейшего. Мы смущены. «Кушайте! Не стесняйтесь. Вы, должно, у себя наголодались».

На другой день Литургию совершает сам Святейший Патриарх Алексий в той же церкви. Сослужит один архиепископ Георгий. Облачение святительское, но без митры. Необычно, но очень умилительно. После Литургии обед у Святейшего. Вечером Всенощная в том же храме и трапеза у Святейшего.

I. Московские впечатления

7 июля (24 июня). Первое патриаршее служение, в коем приняли участие я и мои берлинские собратья в обширном храме Иоанна Крестителя на Пресне по случаю храмового праздника. Заранее мы прибыли в храм. Еле протиснулись: такое множество народа — мужчины и женщины, старые и молодые. Одежд не видно. Одни головы. Целое море голов. Облачились: архимандрит Орловский Антоний и я, с нами семь священников. Вышли на встречу Святейшего. Подъехал автомобиль. Вот показался он — Святейший Отец и Владыка наш, преемник Святейших Патриархов Гермогена, Никона, Тихона, Сергия, в близком сотрудничестве с которым и выявил настоящее лицо Святой Церкви Русской православной в минувшую страшную отечественную войну, показав, что духовенство — не безразличные зрители, а пламенные русские патриоты, объезжал передовые позиции, молитвою и огненным словом воодушевлял воинов душу свою положить за Родину, собирал жертвы на помощь воинам — страдальцам за Родину; в минувшее лихолетье являлся в своей жизни и деятельности ярким подражанием подвигов незабвенных в истории Родины угодников Божиих, великих патриотов Святителя Алексия, митрополита Московского и преподобного Сергия Радонежского.

Посещение архиепископом Александром летнего детского лагеря. 50-е гг. XX в.

Торжественно совершилась Божественная Литургия, неизгладимою радостью наполнилась душа. После 35-летнего пребывания за границей Господь сподобил узреть родную землю, своими глазами увидеть торжество Православия, сослужить Святейшему Владыке и Отцу нашему, набираться новых духовных сил, иметь право по приезде заграницу сказать то, что всегда видал я под величьем благодати Духа Святого: «Жива Святая Русь! Жив русский православный народ!»

В конце богослужения — Литургии и молебна — проповедовал Святейший по-евангельски понятно для детей и интересно для взрослых о мучениях Святого Пророка и Крестителя Господнего Иоанна. Потом Святитель долго благословлял народ. «И очи всея беху зряще Нань».

Обед у Святейшего. А под вечер совершили поездку в Новодевичий монастырь. Усердно помолились. Осмотрели здание Богословского института. Осмотрели надвратную церковь царевны Софьи Алексеевны. А потом пешим шагом прогулялись по городу, любопытным взором окинули Красную площадь.

Москва — сердце России; в миниатюре — вся Россия. «Город чудный, город древний», но и нового много в нем. Это настоящий европейский город с громадными площадями, широкими улицами, большими зданиями, магазинами, великолепным метро. Но есть в нем и нечто другое, это ласкает взор, умиляет душу, заставляет радостно трепетать измученное сердце. Это Кремль с Иваном Великим и золотыми куполами большого Успенского собора. Соборы: Архангельский, Благовещенский, церковь Святого Василия Блаженного и другие храмы. Это не музеи, не римский Капитолий, не египетские пирамиды, не остатки потонувшего — исчезнувшего — мира, — это центры русской жизни, нечто живое, непреходящее, вечное, чем живет Россия больше тысячи лет и чем она будет жить вечно. «Душа по природе христианка», — сказал Тертуллиан, и, прибавим мы, в особенности — душа русского народа. В жилах его течет православно-христианская кровь. Ее выплевать нельзя. Святое Православие — это наша национальность. Кто не православный, тот не русский. Святое Православие — это душа русского народа. Что эта душа жива — это видел и свидетельствую. Это видят все. Душа может дремать — крепко заснуть. Не напрасно в церковной песне говорится: «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши?»

Страшные испытания послал Господь нашей Родине. И русская душа пробудилась… Свидетельствует о сем высокий подъем религиозный, который охватил весь русский народ и который проявляется в торжественных богослужениях в храмах, переполненных народом не только в праздничные, но и в будние дни.

8 июля с утра были на приеме у Святейшего. Трапезовали у него. После четырех часов посетили храмы: 1) Святого Илии Пророка в селе Черкизове и 2) Воскресения Христова в Сокольниках. Здесь происходило избрание высокопреосвященного митрополита Ленинградского Алексия в Патриарха Московского и всея Руси. Пред великой святыней всея Руси чудотворной Иверской иконой Богоматери усердно со слезами молились я и мои собратья, берлинские спутники отцы Сергий и Аркадий. И это были слезы радости — в иконе мы узрели саму Владычицу-Богородицу как бы живую, смиренно склонили головы пред Той, Которой молились наши предки; многие миллионы несли Ей — Матери Господа Вышняго — свои радости и свои печали, у Нее просили помощи и заступничества и по вере получали благодатное утешение. Есть у нас чудотворная Иверская икона Богоматери, значит — Пречистая не оставит России, как и в древности имели право дерзновения именовать нашу Родину домом Пресвятой Богородицы. Приложились и к другой великой святыне — чудотворной Боголюбской иконе Богоматери. Молитвенно-трогательно пели сильные певцы. 3) Знамения Божией Матери на Переяславке, где чудотворная икона святого мученика Трифона и крест из Страстного монастыря. Усердно молились пред сими святынями. 4) Церковь в честь Тихвинской чудотворной иконы Богоматери. Здесь совершал Всенощную высокопреосвященный Николай, митрополит Крутицкий. Мои собратья сослужили владыке. Я молился в алтаре. Молящихся еле вмещал храм. Толпа стояла и перед храмом.

9 июля. Патриаршая Литургия в храме в честь Тихвинской иконы Богоматери. Мы сослужим Святейшему. После Литургии Святейший долго благословлял народ, наполнивший храм и запрудивший всю улицу. Обедали у Святейшего. Под вечер осматривали порт Химки (Речной вокзал канала Москва — Волга).

10 июля. Поездка на автомобиле в Свято-Троице-Сергиеву лавру. С трепетом вошли в Свято-Успенскую церковь, где у иконостаса с правой стороны находится рака со святыми мощами преподобного Сергия Радонежского. Почивает великий угодник Русской земли под балдахином, увешанным лампадками. Тихо мерцают они, за грехи наши полупотухшие, а иные — возженные молитвами покаянными, слезами веры, жертвенным подвигом русского народа, пославшего миллионы своих сынов защищать Родину от нашествия страшных врагов. Когда-то знаменитый историк В. Ключевский сказал: «Россия будет жить до тех пор, пока не погаснут лампады у раки со святыми мощами преподобного Сергия Радонежского, всея России чудотворца». Милостью Божиею лампады пока возгорелись. Жива Святая Русь! Звонят колокола. Все по-старому. Молились мы за Литургией в алтаре и потом служили молебен, подошли прикладываться ко святым мощам. Я с дерзновением отдернул покров, покрывающий святые мощи, и мы с благоговением облобызали нетлеющую главу преподобного. Народа было множество, несмотря на будний день. Я сказал несколько слов к молящимся.

Трапезовали в братской столовой с наместником архимандритом Гурием и братией. Их 30. И старые, и молодые.

Потом посетили Николо-Кузнецкую церковь в Замоскворечье. Настоятель храма протоиерей Александр Смирнов (он же секретарь «Журнала Патриархии») приветствовал меня — бывшего узника в тюрьме гестапо, пострадавшего за правду. Краткий молебен. Я отвечал сердечной благодарственной речью. Отец протоиерей поднес мне на память митру, украшенную жемчугами.

11 июля. Память преподобных Сергия и Германа Валаамских и день Ангела в Бозе почивающего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Сергия — моего незабвенного духовного отца, ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии, рукоположившего меня во диакона, священника и в 1909 года — в сонм архиереев, возглавленный приснопамятным митрополитом Антонием (Вадковским), — во епископа. Святейший доставил мне великую радость, благословив в этот день отслужить Литургию в приделе Елоховского Богоявленского собора и панихиду на тут же находящейся могиле великого русского святителя, стоявшего во главе управления Русской церкви 25 лет, последние 2 года — в высоком сане Патриарха. Господь помог первосвятителю Сергию по бурным волнам житейского моря, воздвигаемым живоцерковниками, обновленцами и другими раскольниками, привести корабль церковный к тихой пристани и пророчески указать достойного преемника в сложном мире — Святейшего нашего Патриарха Алексия. Конечно, были и другие враги церкви — безбожники. Но они не так страшны: они вне нас. Самый великий ужас, если враги находятся среди корабельщиков. Это и было. Суди их Бог.

При входе в храм приветствовал меня отец протопресвитер Николай Колчицкий. Слова благословенного витии — целый патерик в похвалу меня как исповедника, пострадавшего за правду, — очень смутили меня, но и обрадовали: Мать-Родина благословила мой подвиг. Кроме протопресвитера Н. Колчицкого, благочинного протоиерея Ф<еодора> Казанского, сослужили мне 10 священников и среди них — мои собратья отцы Сергий и Аркадий. Сказал и я несколько слов в память в Бозе почивающего Святейшего Патриарха Сергия и со слезами служил панихиду на его могиле.

12 июля — день святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Патриаршая Литургия в Богоявленском соборе. И я со своими берлинскими батюшками сослужил Святейшему. Пред входом в храм творилось что-то невообразимое. Вся площадь, что может охватить глаз, буквально залита народом. Все идет благолепно по чину. Религиозный подъем толпящихся велик. На глазах у многих слезы. Действительно, Богослужение.

Выше всех на амвоне — Святейший. Чувствуется невольно, что и в духовном отношении он выше всех.

«Приидите, поклонимся»… Святейший с дикирием и трикирием. Возле первосвятителя — точно две золотые ленты — сослужащие священнослужители.

Выкличка. Архиепископ возглашает: «Святейшему Максиму, архиепископу Константинопольскому, Патриарху Вселенскому — многая лета!» Святейший встал в царских вратах, благословляет сначала поющее духовенство, потом обращается к народу и клиру и благословляет их, повторяющих слова архидиакона.

Таким же образом возглашается многолетие блаженнейшим Патриархам: Александрийскому Христофору, Антиохийскому Александру, Иерусалимскому Тимофею. А потом: «Великому Господину и Отцу нашему Алексию, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси, многая лета».

Во время богослужения настоятель церкви святых равноапостольных царей Константина и Елены в Берлине священник Аркадий Закидальский возводится Святейшим в сан протоиерея.

Молебен святым первоверховным апостолам. Святейшего разоблачают — снимают святительское одеяние, облачают в мантию, белый куколь. Молящиеся длинной вереницей подходят к стоящему на солее и благословляющему Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию.

Трапезуем после богослужения у Святейшего. Под вечер я со своими берлинскими собратьями, сопровождаемый отцом протопресвитером Н. Колчицким, посещаем храм на Ваганьковском кладбище. В храме полное освещение, прекрасный хор певчих. Торжественная встреча. В блестящей фелони, в ярко сверкающей митре встречает нас старый друг наш волынец, добрый дедушка с длинной бородой и с юношескими блестящими глазами протоиерей Ф. Казанский. Встречает трогательною речью, вспоминая мое узничество и поругания, понесенные в темнице «правды ради». Взволнованным голосом отвечаю я. Краткий молебен. Благословение молящихся.

Крохотная внучка настоятеля подносит мне благоухающий букет роз. Потом обильный ужин в гостеприимном доме отца настоятеля. Угощают-упрашивают матушка отца протоиерея Феодора Казанского и староста их.

II.Киевские впечатления

13 июля перелет в Киев. 2 часа 45 минут от Москвы на самолете. Летим пониже облаков. Отчасти видим земную жизнь. Зеленеют леса, чернеют реки, дома — как игрушечные карточные домики. На аэродроме встречает нас благочинный, отец Н. Скоропостижный и представитель Украинского правительства Павел Семенович Ходченко. Прибыли с запозданием. В церковь на Всенощную поздно идти, поэтому мои берлинские спутники остались в гостинице «Интурист», а я пошел к своим сродникам, которых не видел 35 лет.

Милый, дорогой, родной Киев, «многовечный, русской славы колыбель». Его сразу узнаешь. Не так сильно объевропеился, как Москва, но зато далеко больше нее пострадал. Много разрушений. Особенно пострадал Крещатик. Разрушена великая Лаврская церковь, златоверхий Михайловский монастырь, Братский монастырь. Жаль, но слава Богу за то, что осталось. Немцы неожиданно для себя должны были оставить Киев 5 мая 1944 года^[47], а предполагали еще недолго побыть, тогда бы Киев взлетел на воздух, ибо был весь заминирован.

14 июля. Божественная Литургия в кафедральном Свято-Владимирском соборе, украшенном всемирно известной запрестольной иконой Богоматери гениального Васнецова и другими иконами ставших бессмертными художников Васнецова, Нестерова, Котарбинского, Сведомского.

Службу совершал Высокопреосвященный Иоанн, митрополит Киевский и Галицкий, Патриарший экзарх всея Украины. Я с протоиереем Ф. Казанским и со своими берлинскими собратьями и другими киевскими священниками сослужили высокопреосвященному владыке. После Евангелия я сказал проповедь о любви сущих в рассеянии русских к своей Родине, о перенесенных нами скорбях и унижениях минувшей войны, о твердом стоянии за святую веру православную и о бесконечной преданности святой матери церкви русской православной и ее Ангелу Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. Высказал радость, что через 35 лет увидал дорогую Родину, Москву — сердце России и Киев — матерь градов русских, и убедился воочию, что жива Святая Русь.

Народу было множество. Тесно. Как в соборе, так и вокруг него целое море голов, как и в Москве. Пели задушевно-прекрасно.

Литургия для детей под открытым небом

После Богослужения обильная трапеза у высокопреосвященного владыки митрополита Иоанна. Радушию и гостеприимству высокопреосвященного хозяина не было границ. Не только мило приказывал, но и сам мне в тарелку подкидывал разные яства. Долго длилась задушевная беседа. Слушали и радостно смотрели на величественного и благостного первосвятителя Киевской земли. Не хотелось уходить…

Вечером в тот же день Всенощная в Покровском женском монастыре, основанном великой княгиней Александрой Петровной (в иночестве — Анастасией). Настоятель монастырского храма в течение 40 лет — досточтимый протоиерей Феодор Поспеловский. Игуменья мать Архелая — именно мать! — а монахини — ее любимые чада. Монахинь в обители 270. Есть старые, есть и молодые. Пение молитвенно-прекрасное, уносящее душу куда-то высоко от сей юдоли плачевной. Черные клобуки, рясы в ярко освещенном благолепном храме — неизгладимое впечатление, точно открылась завеса в потусторонний мир. И в такой трогательной обстановке совершил я Всенощную с представителем Святейшего Патриарха протоиереем Ф. Казанским, отцом настоятелем и своими берлинскими собратьями. Говорил проповедь на тему: «Властно раскинула сети ложь, не щадя никого; грустно тому жить на свете, кто не от мира сего». Конечно, нас не отпустили без трапезы.

15 июля совершили мы Божественную Литургию в Крестовоздвиженской церкви Киево-Печерской лавры. Вместо великой церкви одни развалины. На полуразрушенных стенах виднеются лики святых угодников. Спрашиваю: где находится чудотворная икона Успения Богоматери? Со скорбью отвечают: «Владычицы икона была в великой церкви на своем месте — над царскими вратами. Взрыв заложенной немцами мины был так неожидан, что мы не успели унести святыню. Она погребена под развалинами. Медленно разбирают их. Надеемся, что обретем святую икону».

Гордо высится лаврская колокольня, точно говорит: «Не скорбите. Святое место пусто не бывает. Дух преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских живет в душах монахов — нынешних насельников лавры. Скоро появится новая великая церковь. Ушедшие святые угодники вернутся в нее».

Монахов в Киеве-Печерской лавре 70. И старые, и юные. Возглавляет их наместник лавры отец архимандрит Валерий, который и сослужил нам. Задушевно-молитвенно пели монахи. Проповедь сказал я о неумирающем церковно-историческом значении Киево-Печерской лавры и о лежащих за нею Ближних и Дальних пещерах, где почивают мощи святых угодников Киево-Печерских.

Слава, Киев, — чудный град!

Мрак пещер твоих безмолвных

Краше царственных палат!

<А. Хомяков>

Отец наместник с братией доставили нам великую радость — с зажженными свечами прошли мы по всем пещерам и пред каждой гробницей с почивающими в ней мощами святого угодника молитвенно взывали: «… моли Бога о нас!» Спасибо отцу наместнику и братии за это великое утешение — доставили нам радость соприкоснуться святыням. С великим благоговением прикладывались к святым мощам. У некоторых святых угодников руки и даже лики открыты. Видели и свидетельствуем.

После монастырской трапезы отправились в Введенский женский монастырь. Чисто, светло. Черные клобуки, рясы. Поют умилительно. Служили молебен. Проповедовал о высоте иноческого чина. Ангелы — свет монахам и монахиням, а сущие в ангельском чине — свет мирянам. Молились о болящей игуменье Елевферии, которая даже внешним видом укоряет многоядущих, — «светящаяся» старица, ради нас вставала из болезни и угощала нас чаем и сладостями. Инокинь в ее обители 130.

Вечером представитель правительства Украинской республики Павел Семенович Ходченко доставил нам большое удовольствие — нам было показано в особом помещении два фильма. 1) Недавно состоявшееся воссоединение Галицких униатов с Православною церковью — собрание, речи, голосование, чин присоединения, хиротония новых епископов для воссоединения. Главенствующий высокопреосвященный Иоанн, митрополит Киевский и Галицкий. 2) Разрушенный немцами и восстановленный геройским подвигом русских рабочих Донбасс.

16 июля совершал я со своими берлинскими собратьями и протоиереем Андреем Славинским — благочинным Х округа и нашим милым другом протоиереем Феодором Казанским Божественную Литургию в Вознесенском храме Флоровского женского монастыря. При входе в храм встретила меня величественная игуменья Флавия и стройно-звонкое пенье монахинь. Настоящие украинские соловьи.

Какая красота монастырский уют. «Не от мира сего». И потому мятущийся мир спешит сюда найти покой душе своей. Монахинь 250. Приветствовал их как невест Христовых. Святая Православная церковь каждую святую мученицу именует невестой Христовой, а монашество есть добровольное мученичество. Восхвалив монашеский подвиг, закончил слово так: «И я — монах, правда, плохой; но при виде ваших черных клобуков, ряс и мантий, слушая чудное, с ярким молитвенным подъемом пение, чувствую себя лучшим, светлейшим».

Служили молебен Богоматери, святителю Филиппу, митрополиту Московскому. В числе сослужащих был и мой сродник, протоиерей Евгений Гнеповский из Золотоноши.

Чай-завтрак у гостеприимной матери игуменьи Флавии, поднесшей мне на память шелковые малинового цвета четки.

Потом посетили Киевский Златоверхий монастырь, т.е. что осталось от него. Слава Богу и за то. Сохранилась церковь, а в ней мощи святой великомученицы Варвары. Открыта маленькая ручка святой великомученицы в ярко просвечивающей перчатке. Радуйся, Варвара, невеста Христова прекрасная!

Вместо болящего игумена архимандрита Иллариона встречал нас его помощник архимандрит Гервасий — смиренный и благодушный старец.

Осматриваем памятник святому равноапостольному князю Владимиру. У подножия его я взял горсточку киевской земли на память. Стоя у памятника просветителю Руси, любовались зеркальной поверхностью русского Иордана — Днепра. Днепр широкий и глубокий тихо и плавно мчит воды свои. «Слава, Днепр — седые волны»^[48]. «Чудный! Нет равной реки ему в мире», — писал когда-то бессмертный Гоголь^[49].

Посетили и молились в Златоверхом соборе святого Андрея Первозванного. На милое приветствие встретившего меня со святым крестом протоиерея А. Езерского ответил я сердечною речью по-украински, чем очень обрадовал собравшихся в храме земляков, которые с любопытством спрашивали: «Откуда вы, владыко, знаете по-украински?» Ответил им: «Вы еще не родились, когда я уже говорил по-украински».

Отсюда мы направились в Софийский собор, который пока закрыт для богослужений, ибо в нем идет капитальный ремонт — снимаются позднейшие накопления и выявляются на свет чудесные фрески, неподражаемым образцом которых является чудо древнего искусства «Нерушимая стена» — с распростертыми руками Богоматерь. И под нею мистическая икона «Таинство Евхаристии»: Христос, причащающий святых апостолов от Хлеба и от Чаши.

Видели гробницу Ярослава и другие гробницы, а в подземных помещениях — гробницы киевских митрополитов давних времен. Долго мы были здесь, слушая объяснения археолога-специалиста. Оказался наш земляк — волынец.

Вечером того же дня прощальный визит у высокопреосвященного митрополита Киевского и Галицкого Иоанна. Благостный и гостеприимный владыка, конечно, не отпустил нас без угощения. Чашка чаю оказалась столом, полным всяких яств, и святитель дружески укорял нас, что мало едим. С восторгом делились мы своими киевскими впечатлениями. Народ — Киевская Русь, предки которых крестились в Днепре при Святом Владимире. И от них свет веры Христовой распространился по всей земле русской. В храмах и телесно, и духовно <я> соприкоснулся с ними. Заглядывают в глаза, просят молиться за них, дают деньги на помин (с благодарностью отклонил), просят благословения, целуют руку, на груди — крест и панагию. Теснят отовсюду, а радостно — приятно. Увидели — узнали своих. Мы это почувствовали. Жива Святая Русь!.. Всего в Киеве открыто 26 храмов, 2 мужских и женских монастыря.

Высокопреосвященный митрополит Иоанн благословил меня чудной иконой святого равноапостольного князя Владимира в сребропозлащенной ризе.

Сердечно, как с близким родным, прощались мы с первосвятителем Киевским. Не надо пуд соли съесть, чтобы узнать человека. Душа сразу узнает, кого встречает. Так мило беседовал с нами владыка митрополит, как будто знакомы были с ним многие годы.

С 16 на 17 июля последняя наша ночь в Киеве. Последняя?! Почему? Неужели никогда больше не будем в Киеве?!

Провожу эту ночь без сна у своих сродников. Две замужних сестры — одна за протоиереем в Золотоноше, другая — за доктором в Киеве. Они с мужьями и милая моя племянница Наташа, капитан советской армии, доктор-бактериолог, 4½ года пребывания на фронте… Прощай, Киев!

III. Опять в Москве. Последние дни пребывания на Родине

17 июля на самолете возвращаемся в Москву. Узнаем: Святейший со свитой отбыл в Сергиеву лавру и нас приглашает сослужить его Святейшеству в храмовый праздник лавры — день преподобного Сергия (5 июля ст. ст.).

Всенощную я и мои спутники служили в Елоховском Богоявленском соборе. С нами и настоятель собора протопресвитер Н. Колчицкий, и протоиерей Ф. Казанский — наши милые друзья-покровители.

Долго идет торжественная всенощная. Народу видимо-невидимо. Здесь двойной праздник: молятся и преподобному Сергию, и святым мученикам Виленским — их гробница с нетленными мощами находится в соборе; пробудут и еще несколько дней и потом будут перевезены в Виленский Свято-Духов монастырь, где и раньше почивали.

В каноне чередуются возгласы: «Преподобне отче Сергие, моли Бога о нас» и «Святые мученики Антоние, Иоанне, Евстафие, молите Бога о нас!»

Длинной вереницей подходят ко святому елеопомазанию. Неустанно начертываю святой крест на челе подходящего. Говорю молитвенные возгласы. Многие конфузливо дают мне в руку деньги: возьмите, помолитесь! Вам деньги нужны.

Смущаюсь и радуюсь! Вот она — вся наружу — русская православная душа. Конечно, отказываюсь: «У меня все есть».

5 (18) июля — Сергиев день. Мы в Троице-Сергиевой лавре. 5 июля 1422 года, по особому Божьему откровению, игумен Никон открыл гроб своего предшественника, блаженнопочивавшего игумена Сергия. Несмотря на то, что прошло 30 лет по смерти преподобного Сергия, «не токмо честное тело святаго цело и светло соблюдеся, но и одежда его, в ней же он погребен бысть, цела быше всяко и тлению никакоже сопричастна».

С того времени прошло более 500 лет. Ни все уничтожающее время, ни огонь (не так давно от неизвестной причины случился пожар, повредивший раку преподобного) не коснулись святых мощей преподобного. Мы открывали пелену и видели нетленную главу преподобного.

Владыка Александр проповедует детям в лагере. Посох приставлен к ограде

Богослужение совершает священноархимандрит Лавры, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий в сослужении высокопреосвященного Николая, митрополита Крутицкого — великого деятеля церковного, пламенного проповедника; преосвященного Сергия, епископа Кировоградского, ревностного святителя юга России и нашего смирения. Целый сонм духовенства, среди них и мои спутники. Поет монашеский хор как-то особенно умилительно. Народу неисчислимое множество — тысячи. Во время Богослужения Святейший возлагает святой крест с украшениями на благочинного Германских церквей протоиерея Сергия Положенского.

Молебен преподобному Сергию. «Преподобный отче Сергию, моли Бога о нас!» — воодушевленно поет духовенство. Ему громко вторит хор. Многие подпевают из народа.

Жив! Жив великий молитвенник и пламенный русский патриот. Там — у престола Божия — молится он за русскую землю, и здесь живой свидетель его бессмертия — святые мощи преподобного, неисчерпаемый колодезь исцелений телесных и, тем паче, душевных недугов, источник великих духовных утешений. С благоговением и Святейший, и духовенство, и монахи, и миряне — вся Святая Русь не токмо устами, но и душой прикасается к многоцелебным мощам преподобного. Слава Тебе, Господи, пославшему нам такую радость — молиться в святой Троице-Сергиевой лавре!

18 июля в 9 часов вечера торжественный прием у председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР Георгия Григорьевича Карпова. На приеме Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий, высокопреосвященный митрополит Крутицкий Николай, преосвященный епископ Кировоградский Сергий, главнейшие церковные деятели протопресвитер Н. Колчицкий, протоиерей Ф. Казанский, протоиерей А. Смирнов, я и мои спутники — протоиереи С. Положенский и А. Закидальский и сотрудники Г. Г. Карпова.

За обильным ужином льется дружеская беседа. Г. Карпов — добрый гений нашей церкви, ее защитник и покровитель, а не лишь холодный официальный посредник между церковью и правительством. Он понимает и признает великое значение Церкви в государственном устройстве. Чистое учение Христово: «воздатите кесарева кесареви и божия богови», вообще вся христианская мораль полезна не только в церковной жизни, но вообще во всех проявлениях человеческой жизни — она общечеловечна.

Церковь в России отделена от государства, т.е. живет вполне самостоятельной жизнью. Катакомбного существования церкви нет, ей предоставлена полная свобода в управлении и исполнении ее членами религиозных обязанностей. Но так как члены церкви являются в то же время членами государства — его гражданами, то, будучи украшены христианскими добродетелями, должны бы явиться самыми полезными гражданами. Такими они и явились, Церковь Православная вполне выявила себя в лице архипастырей, среди которых ярко блистают имена Святейшего Патриарха Сергия, Святейшего Патриарха Алексия (тогда — Ленинградского митрополита), высокопреосвященнейшего Никона, митрополита Киевского (ныне Крутицкого), и других, протопресвитера Н. Колчицкого, протоиерея Ф. Казанского, А. Смирнова и других протоиереев Ленинграда, Москвы, Киева и других городов и весей русских, и верующего русского народа в минувшую Отечественную войну.

И явилось вполне дружественное отношение государственных деятелей к церкви, и отсюда и помощь ей. Эту помощь мы — служители алтаря — ощутительно испытали после падения Берлина, когда нам потребовались уголь для отопления церквей и отчасти — для домов служащих при них, стекло и разные материалы для ремонта пострадавших (хоть и немного) церквей и зданий, мука на просфоры, церковное вино, пищевые посылки для духовенства, военных инвалидов, детей и беспомощных старцев. Военный комендант города Берлина генерал Котиков, полковники Д. С. Даллада, Елизаров, Калиниченко и др., полковник С. И. Тюльпанов и его помощник В. А. Ермолаев — вот имена наших главных благодетелей.

Об очень ощутительной помощи церквям и нам нашей военной комендатуры в Берлине мы сообщили Г. Г. Карпову. А отец А. Закидальный рассказал о критическом положении русского дома «Alexander Heim» 24 Wittestrasse в Борсигвальде, на нем висит долг и дом нуждается в капитальном ремонте. На все потребуется не менее 100 000 марок, т. е. 50 000 рублей. Г. Карпов благосклонно выслушал это заявление и обещал помочь.

Г. Карпов между прочим сказал: «Ошибаются те, которые говорят, что отношение Правительства к православной церкви изменилось с началом войны. Гораздо раньше». — «Совершенно верно, — заметил Святейший, — но церковь выявила себя во время войны; вполне — даже более, чем — оправдала доверие государства к ней».

Всего в Москве открыто 34 церкви. Мы видим, как во многих храмах производятся ремонты, и, следовательно, число открытых храмов увеличится, что, конечно, необходимо, ибо число верующих в Москве, насчитывающей 8 миллионов населения, велико.

Видел я и пленных немцев в Москве: 3 раза — по двое-трое человек проходили по улице. Хорошо одетые и не бледные. Сказал Г. Г. Карпову.

«Да! Это работающие, — ответил он. — Получают паек, больший, чем наши рабочие. Даем и жалование. Принуждения к работе нет. Каждый работает по совести. Офицеры освобождаются от работы».

Последняя страница рукописи архиепископа

Приятно нам было видеть и слышать. Русские не варвары!

19 июля осматривали великолепный исторический музей, где хранятся не имеющие цены сокровища Древней Руси, извлеченные учеными-археологами из недр земли во время научных раскопок: оружие, домашняя утварь, одежда, золотые и серебряные изделия. Есть комнаты, посвященные эпохам русских царей и императоров. Особенно богат отдел экспонатов Отечественной войны <1812 г.>, Севастополя и последней страшной войны. Замечательно отделение ценных рукописей старинных книг. Есть много древних икон, священных облачений. Словом, пред нами как бы воскресла вся Святая Русь. Все близкое, милое, дорогое, родное!

В полдень прощальный обед у Святейшего. Не хочется есть. Сидим и смотрим — хотим навеки запечатлеть в душе светлый образ святейшего владыки и отца всея Руси! Трогательно прощаемся. Святейший Патриарх награждает меня чудными-оригинальными крестом и изображением образа Нерукотворенного Спаса и панагией с иконой Знамения Божией Матери и шелковыми четками.

Земной поклон тебе, Святейший Владыко и Отец наш, за твою отеческую ласку и снисхождение к нам!

***

Спешим в гостиницу Savoy. Завтра отлет. Надо приготовиться.

— А вы думаете, что отделались от нас? Нет. Я благочинный. Надо порядок наблюдать, — с серьезным видом, но с блистающими искорками в глазах говорит протоиерей Ф. Казанский.

— Что такое? В чем дело?

— Ко мне на ужин, и без всяких разговоров.

Повинуемся. Идем на ужин к дому, что при церкви на Ваганьковском кладбище. С нами и наш руководитель, протопресвитер Н. Колчицкий.

Быстро летит время. Конец радостям нашим.

Утро 20 июля. Стучат. Пора ехать. Берем чемоданчики. Есть и еще, что нужно в них спрятать. По приказу Святейшего дали нам по большому пакету всяческих съедобных вещей «на дорогу». Это по-московски!

Провожают нас на аэродром неизменные добрые друзья наши протопресвитер Н. Колчицкий и протоиерей Ф. Казанский. Последние дружеские объятия.

— Счастливый путь вам! — говорят они.

— Бесконечное спасибо за все! Земно кланяемся Святейшему!

Прощай, Москва! Прощай, дорогая Родина!

***

В полдень 20 июля самолет снизился в Кенигсберге. Ночуем в скромной гостинице, что вблизи аэродрома.

Утром 21 июля на почтовом самолете вылетаем из Кенигсберга.

В полдень самолет спускается на аэродроме в Берлине.

Говорю спутникам своим: «Золотой наш сон кончился».

+ Архиепископ Александр

Германский и Бельгийский

14 авг. 1946 г. Берлин».

Библиография

Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. Париж. 1947.

Казем-Бек А. Знаменательный юбилей. К полувековому служению архиепископа Брюссельского и Бельгийского Александра в архиерейском сане // ЖМП. 1959 № 1. С. 13–16.

Колчицкий Н. протопр. Православные русские приходы в Германии // ЖМП. 1945. № 12. С. 4–13.

Корнилий (Фриштедт), иеромон. Митрополит Брюссельский и Бельгийский (некролог) // ЖМП. 1960. № 8. С. 10–13.

Мануил (Лемешевский) митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы. Ч. 1. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-perioda-s-1893-po-1965-gody-chast-1/28 (дата обращения: 29.11.2024).

Модель С., свящ. Забытая фигура Русского Зарубежья. Митрополит Брюссельский и Бельгийский Александр (Немоловский) // Церковь и Время. М., 2011. № 3 (56). С. 191–210.

Недосекин П., прот. История Свято-Троицкого прихода Русской Православной Церкви в Шарлеруа // Русское Православие в Бельгии: сборник. М.: Свято-Екатерининский мужской монастырь; Брюссель: Архив русской эмиграции, 2013. Том. 1: Статьи и очерки.

Недосекин П., прот. История Русского Православия в Бельгии с 1816 по 1946 год // Русское Православие в Бельгии: сборник. М.: Свято-Екатерининский мужской монастырь; Брюссель: Архив русской эмиграции, 2013. Том. 1: Статьи и очерки.

Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе 1920–1995: Биографический справочник. М.: Русский путь; Париж: YMCA-PRESS, 2007.

Рейнгардт Н. Г. Два святителя: Воспоминания о митрополите Александре (Немоловском) и архиепископе Василии (Кривошеине) // Русское православие в Бельгии. М.; Брюссель, 2013. Т. 2. С. 152–163.

Шкаровский М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2003.

Шкаровский M. B. Нацисты и русское церковное Зарубежье: правда и вымысел // Религия в России, 2001.

• Корнилий (Фриштедт), иеромон. Митрополит Брюссельский и Бельгийский (некролог) // ЖМП. 1960. № 8. С. 10–13.
• Мануил (Лемешевский) митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы. Ч. 1. [Электронный ресурс.] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Manuil_Lemeshevskij/russkie-pravoslavnye-ierarhi-perioda-s-1893-po-1965-gody-chast-1/28 (дата обращения: 29.11.2024).
• Мануил (Лемешевский) митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 годы. Ч. 1. [Электронный ресурс.] URL: (дата обращения: 29.11.2024).
• Куренков А., свящ. Александр (Немоловский), митр. Брюссельский и Бельгийский // Православная энциклопедия. Т. 1. С. 497.
• Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе 1920–1995: Биографический справочник. М.: Русский путь; Париж: YMCA-PRESS, 2007.
• Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. Париж. 1947. С. 427.
• Журнал заседания Приходского совета Брюссельской церкви Святителя Николая Чудотворца 15/28. М. 1926. № 4.
• Указ № 935 от 17/30 августа 1923 г.
• См.: Недосекин П., прот. История Русского Православия в Бельгии с 1816 по 1946 год // Русское Православие в Бельгии: сборник. М.: Свято-Екатерининский мужской монастырь; Брюссель: Архив русской эмиграции, 2013. Том. 1: Статьи и очерки. С. 55–56.
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти в Бозе почившего митрополита Александра Немоловского, 30 лет бескорыстно послужившего своей брюссельской пастве. Машинопись, без автора. C. 1.
• Недосекин П., прот. Указ. соч. С. 59.
• Там же. С. 56.
• «Приходской Листок» № 506–377 за от 5 июня 1937 г. Архив Русской Эмиграции, Брюссель.
• Указ от 05.06.1937 // Архив Русской Эмиграции, Брюссель. № 0408099982.
• Уcтaв. Ст. 7 // Moniteur Belge. 1937. 14 Juin. Р. 3773.
• Idem.
• Евлогий (Георгиевский), митр. Указ. соч.
• Недосекин П., прот. Дорога домой // Стезями веры: сборник рассказов. Москва; Брюссель, 2021. С. 132.
• Мария Драшусава. K столетию xpaмa Святителя Николая Чудотворца в Брюсселе. Краткий обзор церковной жизни с 1923 по 1962 г. Брюссель, мaшинопись. С. 6.
• Цит. по: Шкаровский. M. B. Нацисты и русское церковное Зарубежье: правда и вымысел // Религия в России, 2001.
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти в Бозе почившего митрополита Александра Немоловского. С. 3.
• Рейнгардт Н. Г. Два святителя: Воспоминания о митрополите Александре (Немоловском) и архиепископе Василии (Кривошеине) // Русское православие в Бельгии. М.; Брюссель, 2013. Т. 2. С. 154.
• Недосекин П., прот. История Русского Православия в Бельгии с 1816 по 1946 год. С. 59.
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти в Бозе почившего митрополита Александра Немоловского. С. 6.
• Недосекин П., прот. История Русского Православия в Бельгии с 1816 по 1946 год. С. 59.
• Мария Драшусава. K столетию xpaмa Cвятителя Николая Чудотворца в Брюсселе. Крaткий обзор церковной жизни с 1923 по 1962 г. Брюссель, мaшинопись. С. 7.
• Рейнгардт Н. Г. Цит. соч. С. 154.
• Рейнгардт Н. Г. Цит. соч. С. 152.
• Цит. по: Шкаровский М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2003.
• Казем-Бек А. Знаменательный юбилей. К полувековому служению архиепископа Брюссельского и Бельгийского Александра в архиерейском сане // ЖМП. 1959 № 1. С. 13–16.
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти. С. 4.
• Там же. С. 6.
• Нивьер А. Указ. соч.
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти. С. 6.
• Рейнгардт Н. Г. Цит. соч. С. 154.  
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти. С. 4.
• Там же. С. 5.
• Шкаровский М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2003.
• Там же.
• Недосекин П., прот. История Свято-Троицкого прихода Русской Православной Церкви в Шарлеруа // Русское Православие в Бельгии: сборник. М.: Свято-Екатерининский мужской монастырь; Брюссель: Архив русской эмиграции, 2013. Том. 1: Статьи и очерки. С. 157.
• Там же. С. 158.
• Там же.
• Нивьер А. Указ. соч.
• Колчицкий Н. протопр. Православные русские приходы в Германии // ЖМП. 1945. № 12. С. 4–13.
• Журнал № 26 заседания Священного Синод при Патриархе Московском от 29 августа 1946 года.
• Établissement d’utilité publique – Modification aux statuts [Учреждения oбщественной полезности – Изменения в ycтaве] // Moniteur belge. 5.11.1947. № 309. Р. 10256. Цит. по: Модель С., свящ. Забытая фигура Русского Зарубежья. Митрополит Брюссельский и Бельгийский Александр (Немоловский) // Церковь и Время. М., 2011. № 3 (56). С. 191–210.
• [Мария Драшусова]. Светлой памяти. С. 8.
• Ошибка: немцы выбиты из Киева советскими войсками в ноябре 1943 г. (примеч. — П. Н.)
• Из стихотворения А. Хомякова «Киев».
• «Пышный! Ему нет равной реки в мире. Чуден Днепр…» (Гоголь Н. В. Вечера на хуторе близ Диканьки).